Такой разговор дорогого стоит. Коллеги, знаю, сейчас разбирают | Пул Первого

Такой разговор дорогого стоит. Коллеги, знаю, сейчас разбирают каждый вопрос-ответ на цитаты, анализируют взаимосвязи и интонации — и еще не раз вернутся ко всему сказанному. Потому что Александр ­Лукашенко умеет сказать мало, ответив на многое.

Например, коротко и сжато призвав некоторых журналистов (а также и чиновников, и даже самых ярых патриотов) снять короны, если кто уже надел. Перестать считать патриотизм индульгенцией — а наоборот, сказал ­Президент. Если вы — вот Тур, Муковозчик, Азарёнок или Лебедева, к примеру, — нарушите закон, с вас спрос будет еще жестче. Потому что на виду, потому что как дети, потому что… ну, понятно почему.

О чем некоторые, говорят, забывают. Другие, говорят, жалуются: тяжело стоял (-ла) за страну, весь изошел (-шла) на патриотизм, выгорел (-ла-ла-ла) дотла, говорят. Хватит кокетничать, стонать и — опять же — мериться коронами яростных атак, надо стать в строй и продолжать делать свое дело. Каждый на своем месте. Ну, или отойти в сторону, вовремя по-хорошему попрощавшись.

Надо будет бегом — бежать бегом. ­Президент скажет когда.

Это, полагаю, был один из важных подтекстов, звучавший в ответе чуть ли не на каждый вопрос. Война, которую Запад развязал и ведет против Беларуси, будет долгой. Денег в нее ввалено немерено — и не завтра процесс завершится. И не послезавтра. Поэтому нужно собраться, настроиться на марафон, упираться и терпеть. Делать свое дело эффективно и без надрыва на каждом месте. Ничего вроде бы для белорусов нового — а не лишним будет еще и еще раз повторить.

Некогда выгорать, ничего еще не закончилось, работы впереди едва ли не больше.

Ни для кого не секрет, во-первых, что очень многие начинают (да и заканчивают) свой день просмотром новостей с телеграм-каналов и других новых медиа. Как кто умеет фильтровать эти новости, какая у кого информационная гигиена и у кого на что хватает нервов — это вопросы индивидуальные.

Ни для кого не секрет, во-вторых, что Беларусь как участник Союзного государства не может не зависеть от другого участника. Наших братьев, наших союзников, наших россиян. И потому их новости белорусы часто читают как свои, а то и еще раньше. Индивидуально хватаясь, бывает, за сердце.

Так вот. Лично мне бесконечно важно оказалось вдруг — об этом не было вопроса, прозвучало в одном ответе, затем повторилось и в других — услышать от Александра ­Лукашенко следующее: «Я не могу вас подвести. Я не имею права вас подвести».

В том смысле, что он так же отвечает за свои слова нам, как и мы — перед читателями. И в том смысле, что он слышит наши чаяния, знает наши надежды — и не собирается их обманывать. Или молча, без объяснений идти наперекор им. Во всех смыслах уважения — к журналистам. К гражданскому обществу. К народу своей страны.

И адресовались эти слова не только нам — там, в Хатыни, присутствовавшим. Хотя и нам, конкретным, тоже. Они были обращены ко всем народу — к чиновникам и к работягам. К убежденным государственникам и к «болоту», которое никогда не определится. Даже к тем протестунам, которые не враги — запутались, поддались, побежали на улицу вместе, — даже к таким.

«Я никогда вас не подведу» — услышать именно сейчас такое от своего Верховного, от своего ­Президента, от лидера, глядя глаза в глаза, слыша интонацию и от этого веря абсолютно, — это не просто дорогого стоит. Это уверенность в том, что он с тобой встанет в одном строю, когда бы это ни потребовалось. Это, если хотите, мужское счастье.

Которое в скупой улыбке. В пробежавших мурашках. И даже в солнце, все-таки выглянувшем (как ­Президент и обещал) к концу разговора.

У нас с вами маленькая страна. Но у нас с вами очень большой лидер. Вот главное впечатление, которое я хочу бережно донести из Хатыни, встретившись там с ­Президентом.

Плюс желание, чтобы этот разговор непременно продолжился. И черт с ним, с холодом! Хотя, теперь уже скажу вам, как родным, было холодно.

Снаружи. И тепло внутри.

Будто накипело.